Хатынь. Боль белорусского народа.

 Сегодня я расскажу про поездку в Хатынь. Она приурочена к 80-летию трагедии в маленькой белорусской деревне Хатынь.

22 марта 1943 года каратели согнали в колхозный  сарай 149 человек- жителей деревни - и сожгли их заживо. Из них было 75 детей. Выжил только один мужчина, который был сильно обожжен и ранен. И пятеро детей. Этот мужчина, Иосиф Каминский,  несущий на руках своего убитого сына стал символом Хатыни. Монумент называется "Непокорённый человек".

Предыстория такова. Утром отряд карателей, состоящий не только из не цев, но и предателей - наших земляков и украинцев, ехал по дороге. Им навстречу на лесозаготовки шли женщины. Им задали вопрос: не видели ли они в лесу партизан. Нет, они никого не видели. Машины двинулись дальше,  но попали в засаду. Партизаны их ждали. Три офицера были убиты. Вернувшись в деревню, каратели совершили этот бесчеловечный поджог. Пытавшихся выскочить через проломанную дверь расстреливали. Раненых добивали...

Судьбу Хатыни повторили  186 деревень, сожженных вместе с жителями. Но на сегодняшний день есть  уже другие данные. И говорят теперь о 10000 уничтоженных  фашистами за три года фашистской оккупации местечках, сёлах и деревнях.

5 июля 1969 года в память об этой трагедии был построен и открыт мемориальный комплекс "Хатынь". 

Здесь находится единственное в мире "кладбище деревень"- 185 могильных плит с названием сожжённых деревень.

На месте 26 домов Хатыни сделаны бетонные нижние венцы и в небо смотрит печная труба. А наверху - колокол. Автоматически все колокола звонят одновременно через каждые 30 секунд.

На бетонной стене рядом с кладбищем выбиты названия 260 лагерей смерти, бывших на территории Беларуси во время войны.

В прошлом году, летом, комплекс посетил наш президент. Он поставил  вопрос о реконструкции комплекса, о создании нового  музея и строительстве  православного храма.

И вот это последнее обстоятельство привело нас в Хатынь накануне торжеств.  Православный храм там исторически был всегда. В годы предвоенные  был закрыт. А во время трагедии был уничтожен вместе со всеми домами.

Была поставлена задача восстановить его по образу утраченного. И нашей Борисовской епархии было поручено это строительство по территориальной принадлежности. 

 17 марта мы были там впервые на всенощном бдении. Помогали в украшении храма.

Это мы гладим).

 18 марта состоялось освящение храма. Прибыли   митрополит Вениамин,  губернатор области и другие представители власти. Ну и мы присутствовали как гости. 

Храм освящён в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Деревянный, маленький, очень уютный. Самотканые дорожки на лавках, льняные покрова на аналоях. Прекрасная задумка - в глиняные кувшинчики поставить мелкие ромашки. 

Сегодня в Хатыни большое торжество. Открылся музей,  комплекс после реконструкции. Приезжал президент. В храме его визита ждал батюшка и хор. 

Храм ожил спустя 80 лет и зазвучал в унисон с колоколами Хатыни. 

Вечная память всем погибшим! Вечная память...

Самое главное - помнить и передать эту память нашим детям. Об этом звонят колокола Хатыни. Не повторить...

Этот ролик ВоенТВ сделан Анной Чиж- Литаш- журналисткой, писательницей и подполковником, на встречу с которой мы ездили недавно.

 

Война в истории моей семьи.

Часть 1.
-Бабушка, а почему ты плачешь? - спросила внучка, когда на  празднике заиграл  духовой оркестр.
- Это марш "Прощание Славянки". Вся моя молодость связана с ним. И хорошее, и страшное,- сказала красивая пожилая женщина.
- Расскажешь мне?
- Да, ты уже достаточно выросла, чтобы знать...
Вечером, приглушив свет, бабушка начала свой рассказ.
...Когда началась война, мне было 17 лет. И с этим маршем мы провожали солдат на фронт. Матери отправляли детей, жены- мужей, дети- отцов. Как ни горды были те, кто уезжал воевать, те, кто оставался, не могли сдержать слез. Моего отца не забрали. Он уже был негоден. Я была старшая, но меня не взяли тоже. Первые слезы и досады, но и облегчения - папа дома. Жили в оккупации страшно, уехать было некуда...
А в сорок четвертом, когда освобождали наш город, мы встречали бойцов 1 Белорусского фронта. Был жаркий июнь. Цветы, слезы радости. И вдруг к нам с подружкой подходят два сержанта. Улыбаются и говорят:
- Девушки,  подарите нам цветы! Мы заслужили.
Мы с радостью отдали свои букеты и  познакомились с ними.
Вечером назначили встречу в парке. Сначала были вместе, а потом - осталась только я и Саша. У подруги не заладилось. Мы полюбили друг друга. Он был простой костромской парень, но очень добрый.
На войне время очень дорого. Пару вечеров, и  армии надо было двигаться дальше.
- Валечка, ты только жди меня! Я напишу! Я приеду после войны, заберу тебя! Ты будешь моей женой. Я люблю тебя!
Я плакала, просила писать. И снова  "Прощание  Славянки". Фронт шел дальше. Только я уже не зритель, а участник.
Редки были фронтовые треугольники. Последнее письмо было из Кенигсберга. "Скоро кончится война. И мы встретимся, родная!" Война закончилась. Писем не было. И Саши не было.
Стали возвращаться фронтовики в город. Я отчаялась...
Появился в нашем райисполкоме очень молодой, красивый офицер. Поговаривали, что его к нам из самой Москвы отправили. А я машинисткой была. Молодая, красивая.
Он и обратил на меня внимание. То заговорит, то конфетой угостит, то в кино пригласит. Я ему объяснила, что у меня есть любимый. И он очень скоро за мной приедет.
А тот только улыбался, и говорил:
- Я подожду. Скажи только, сколько?
И продолжал ненавязчиво быть рядом.
Ты не поверишь, но я даже не знала адреса Саши. Куда писать?

Часть 2.
Прошло полгода.
Виктор был рядом. Очень спокойно  он помогал мне и нашей большой семье.
Сейчас сложно представить, что был голод, что куска хлеба и лишней картошины не было. А он занимал должность. У него была возможность получить то, что в магазинах не дадут ни за какие карточки.
Мы начали встречаться. Наступал 1946 год. Я уже не верила, что  Саша вернётся. И в один из дней Виктор предложил стать его женой.
- Мы поженимся и поедем в Москву. Уже истекает срок моей работы. У меня замечательные родители.
Свадьба была тихой. Сердце мое болело о Саше. Но я смирилась с мыслью, что он погиб. И продолжала жить.
В Москву мы поехали, когда у же ждала ребенка. Но встретили меня не радостно.
- Откуда вы? Где вы живёте? Кто ваши родители?- вопросы холодом окатили меня. А помпезность и богатство - испугали.
Витя утешал меня, говорил, что все изменится и они полюбят меня.
Он остался в Москве ждать нового распределения, а я вернулась в свой городок, потому что в генеральских хоромах было невыносимо.
Родилась девочка. Аллочка.
Виктор за мной не приехал. Он написал письмо, просил прощения за родителей. Его отправили на Дальний Восток. И он звал меня с собой.
Переписка была долгой и тягостной. Не складывалось ни время, ни обстоятельства.
Родилась дочка. Он уехал один.  Через некоторое время пришло от него заявление на развод. Он даже не увидел ребенка. Только написал, что брак наш - ошибка.
Так и закончилась бы эта история, если бы не судьба.
Говорят, она и на печи найдет.
Прошло два года
Летним утром мы с дочкой гуляли по парку недалеко от дома. Вдруг прибегает мама моя и кричит:
- Валечка, скорее домой идите! Скорее, скорее! Тебя ждут...
Мы с малышкой, как могли быстро, дошли до дома. А там на лавочке с букетом ромашек сидит мужчина.
Я остановилась. И сердце остановилось тоже.
- Валя, я приехал!
- Папа,- закричала дочка и побежала к нему.
Он помедлил секунду.
- Доченька!- подхватил он ее на руки и прижал к себе.
- Саша?! - выдохнула я.
- Как же долго я к тебе шел. Но я больше не уйду,- сказал он, обнимая нас с дочкой. - Вы мои!...

- Бабушка, так это был наш дед?
- Конечно, это твой любимый дед Саша! И я плачу о том, что его нет, а я ещё здесь. Мы с ним прожили сорок счастливых лет. В нем - моя жизнь.

Часть 3.
У них была сложная жизнь.
Родились ещё две дочери. Всю жизнь дедушка работал, не покладая рук. Но самое главное в нем было - доброта и любовь к своей семье.
Бабушка пережила его всего на два года. Ему было лишь 70, а ей - 67. Очень рано они ушли.
Алла - это была моя мама. Она была ему дочкой, а он ей- отцом. Всегда. А мне - любимым дедом.

Помним. Любим. Гордимся.
С Днём Победы!